- Всё нормально – Тихонько, чтобы не спугнуть вампира пробормотала Биата. Её рука, нерешительно сжималась и разжималась над затылком юноши, не зная толи сомкнуть в его волосах, толи отступить вовсе.
Би снова откинула голову назад и убрала бинты с колен. Желание дотронуться до его щеки или волос стало почти непреодолимым. Би запустила тонкие пальчики в его тёмные пряди, начиная перебирать их. Они слабо пахли ароматом табака.
- Только не говори Тэре, что я это сделала, она меня засмеёт – Биата попыталась улыбнуться, но только зажмурилась сильнее, и от боли и от какого-то мазохистского удовольствия. Когда его язык касался кожи, по телу пробегала целая волна чувств, начиная от ненависти к вампиру, заканчивая желанием улыбаться ему вечно.
Рукой, лежащей на его затылке, девушка слегка подтолкнула его к ране и зажмурилась. Наверняка это больно, когда клыки вгрызаются в плоть, но сейчас, это было то чувство, которая она так хотела испытать, возможно, просто из-за жажды всего неизвестного, а может, ей просто это нравилось.

- Ты что мазохист? Может мне тебя ещё побить? – Биата встала, слегка покачнувшись, но упрямо подошла к парню ,садясь возле него на корточки и насильно запихивая в рот ему свою руку. Она тут же оцарапалась об окровавленные клыки и тихонько ахнула от резкой боли. Губы так и остались полуприкрытыми, пока она наблюдала за Биллом. Его реакция.. Он будто боялся Розенкройц как огня. Ну, это понятно, но не тогда, кода она доверчиво смотрит ему в глаза и предлагает собственную кровь, как взятку, а может и для чего-то большего.
- Не бойся, мне почти не больно. – Биата усмехнулась и провела ладонью по щеке вампира – Если ты так хотел мою кровь, зачем весь этот цирк с ножами? Ты… слизывал её со стен, от этой мысли мне как-то не по себе – Только её голос разлетался тихим звоном в тишине и полумраке церквушки.
Каштановые локоны, обрамляющие лицо сестры милосердия, теперь щекотали щёки вампира, холодную, бледную кожу, на столько близко она к нему села. Возможно, вампиры сам того не сознавая, обладали каким-то слабым гипнозом. По-другому нельзя объяснить, почему Розенкройц так тянуло помочь этому парню. Хотя это было её тайным фетишем, помогать всем.

- Да, мне тоже всё равно - Честно призналась девушка и накренившись просто рухнула вперёд. Она уткнулась лбом в губы вампира, с едва слышным стоном приоткрыл рот, пересохший, её мучила жажда.
И зачем я на это согласилась? Что за идиотизм мною двигал…
В глубине ещё теплился отголосок сознания. Но уже такой далёкий, что перед глазами всё стало терять очертания. Поплыли красные круги, пока она как рыба раскрывала и закрывала ротик. Розенкройц облизнула губы и вновь выпрямилась, продолжая сидеть на полу – Я в порядке, всё в норме.
Чувство, как в тело вошли два клыка… Правду же говорят что «поцелуй» вампира порою лучше секса. Конечно, это было лишь пародием, но теперь Би понимала, почему жертвы вампиров всегда погибают со сладкими улыбками на устах.
- Это… - Би прижала неповреждённую руку к животу, пытаясь унять тепло, что там бушевало, что заставляло её тихо постанывать в рукав. Девушка подняла на Билла улыбающиеся глаза и стёрла с его губ свою кровь – Приятно… - Всё остальное было слишком сложно. Она беспрерывно смотрела в его глаза, пытаясь утопиться в них, как минимум.

- Нет, глупый, это из-за последнего питания и эритроцитов. Я ела шоколад, когда шла сюда. Из-за работы нет возможности нормально питаться – Биата внезапно уткнулась лбом в плечо вампира и обняла его за пояс, чтобы не упасть на бок, как матрёшка. Так – была опора, а без него, она бы не просидела в вертикальном положении и минуты.
Внутри было тягучее ощущение пустоты, но какой-то сладкой.
- Ты умеешь готовить? – Би даже не смотрела на вампира, просто прижималась щекой к нему что есть силы, пытаясь удержать на ней его прикосновение, аромат его рук. От этих греховных мыслей в голове назревала революция. Но, этот аромат просто вскружил ей голову, она могла сейчас чувствовать только его, ей просто физически нужно было чем-то заполнить недостаток крови.
- Не поможет. Глядя на то, как ты мучаешься, мне захочется накормить тебя снова. – Это уже была не жалость. Это было чёткое, осознанное желание, что если клыки в ране, то только его, что если «Поцелуй» на артерии то только от его губ.

- Если ты умеешь – Би тихо рассмеялась, начиная, как кошка ласкаться об плечо и холодную шею паренька – То я приведу тебя к нам домой, как бы ты этого не желал. Тэра слишком принципиальна и ленива, чтобы готовить себе сама. А у меня кажется больше не будет возможности. Если мы и встретимся, то только как враги, уяснил? – Серьёзно спросила она. – Ей нужен кто-то, чтобы присматривал за ней. Да и тебе тоже.
Розенкройц собралась с силами и выпустила вампира из объятий, по-прежнему продолжая сидеть, перед ним, поджав под себя ноги.
- Как это «Поцелуй»? – Би придвинулась к Биллу так близко, что могла уже различить даже в такой темноте цвет его глаз, и куда направлен тёмный зрачок – Это приятно? – Потеряв всякие остатки совести, Биата приоткрыла губы, подалась вперёд и мазнула ими по губам вампира, но, вместо того чтобы поцеловать его отбросила каштановые волосы на другое плечо и приставила к клыкам Билла шею, прямо пульсирующей артерией, под которой текли алые потоки её тёплой сладкой крови. Девушка потёрлась шейкой о клыки, оставляя маленькие разводы и как под кайфом заулыбалась.
Это действительно приятно…
Природное любопытство и чувства, вытеснила из головы полностью здравый смысл, оставив ей лишь потакать собственным желаниям.

- Не злись. Мне было просто интересно. Когда-нибудь, ты всё равно совершил бы своё первое обращение. Пусть бы это был кто-то, не дорогой тебе. Близких всегда больно терять – Биата уткнулся лбом и губами в плечо Билла. Даже сквозь его кофту чувствовался нечеловеческий холод его тела. Худого, впалого, но такого счастливого порою. – Не говори ничего Тэре…
Розенкройц зацепилась за кофту вампира руками, демонстративно прижимаясь к нему. Не похоже, что это был просто интерес. Как она сказала.
Просто от подобных мыслей, что она могла посмотреть на вампира как на равного себе, бросало то в жар, то в ледяной холод.
- Ты жалеешь?

- Со слюной или с кровью. Чтобы убить человека вампиру нужно посушить его на две трети, тогда он умрёт от потери крови. Но если выпить недостаточно для смерти в организм жертвы попадает слюна Ии кровь вампира. Тогда жертва впадает в анабиоз на двенадцать часов. Затем просыпается, требует кровь и засыпает ещё на сутки. Так повторяется пару, раз и потом из человека получается вампир – Биата не желая рисковать собственным здоровьем, обвила руками шею вампира, прижимаясь к нему намного сильнее.
- Просто отнеси меня домой, а сам уходи. С ней я сама разберусь. Или оставайся… - Ты приготовишь этой лентяйке завтрак. Мне завтра на работу после заката солнца, но я не спала уже около суток, из-за этого дела с мясником. Как и она. Мне нужно будет выспаться.
Когда мимо них проходили люди или другие дежурившие Розенкройц, Биата прятала лицо, зарываясь между шеей и плечом парня, и как только они скрывались из светлого круга фонарей, Би снова молилась чтобы попался быстрее следующий прохожий, чтобы можно было снова уткнуться губами в его холодную кожу.

- Это нормально. Вампиры часто забывают даже лица тех, кто когда-то лишил их жизни. Это потому, что после «поцелуя» у них идёт перерождение. Я не думаю, что ты помнишь, какого цвета у тебя были погремушки в семь месяцев.
Биата радовалась, что нашла свободные уши и теперь могла поездить по ним, хотя, судя по лицу вампира, ему было вообще побоку молчит его кулёк с сахаром или разглагольствует.
И руки у него холодные, но всё равно горячие.
Дальше Биата подсказывала дорогу сама. Она держалась из последних сил. Стоило ей сказать квартиру и указать нужный подъезд, упомянуть про ключи под ковриком, как она тут же отрубалась. – Не буди Тэру. Я сплю в толстовке, она где-то там под Тэрой… Не пугайся, у нас бардак, но тараканов нет…
Би склонила головку на плечо вампира и прикрыла глаза, тут же засыпая. Но и после того, как она почувствовала, что уже не связана с материальным миром, ей снились всё те же лица брата и сестра, святой отец, несколько процессов над людьми или вампирами.
Во сне её душил собственный крик.

Однокомнатная угловая квартира двух Розенкройц представляла собой маленькую кухню, чуть больше санузла, дальше по коридору оное архитектурное творение и небольшая комната, в которой всего-то могут уместиться три матраса поперёк, стол и небольшой шкаф. Всё остальные вещи просто валялись на полу. Сразу понятно, что ключи в таком бардаке становится задачей галактического масштаба.

Би открыла глаза и привычно потёрла переносицу толстовкой. Кофта была мужская размеров на десять больше хрупкой Розенкройц, но у них никогда не было гостей, поэтому и подобные одежды бесформенные коротки кофты, которые оголяли ноги были излюбленные и лучшим вариантом, самым удобным. Би пошатываясь, как через минное поле или полосу препятствий перекочевала из комнаты в туалет, а потом и на кухню.
Под глазами залегли красные круги от недосыпания, а на голове был кузькин праздник, или воронье гнездо. Заспанное помятое личико оставалось удивительно привлекательным, но жутко помятым.
Биата подобралась к крану и, привстав на цыпочки, и наклонившись вперёд стала пить воду.

- Нет – Мрачно пробулькала Биата, страдая желанием утопиться под струйкой медленно вытекающей из крана. – Не говори глупостей – Биата не страдала комплексом Фомы Аквинского. Она не любила лгать, но отлично понимала разницу между враньём от лжи во спасение. Сейчас она спасала пусть и себя, но всё же. – Ты знаешь, как я отношусь к вампирам… - Через каждый два слова она запиналась, чтобы зевнуть. Обычно зевки возникают по трём причинам. Это или зеркальный синдром- реакция на зевание собеседница или просто стоящего рядом, или от принятия депрессантов, ну или от недосыпания. На кухне сонное царство продолжилось. Подхватив Тэру, и тоже стала зевать – Не зевай…
Би развернулась, глядя в комнату, там, где на матрасе остался спать Билл. Она невольно задумалась о вчерашней ночи, от чего на щеках выступил румянец.
Вела себя как полная идиотка. Пора мне на исповедь… Я больше не могу объяснять эти чувства рационально...